Врубчивый чувак Петр Романов по прозвищу "Первый" не зря прорубал окно в Европу. Через это окно сразу же хлынули (и с тех пор не ослабевали) потоки свежих идей, настроений и веяний. Известно, что масса явлений культурной жизни началась в России именно с Санкт-Петербурга.
Не стали исключением и советский джаз, который зародился именно здесь, ни российский рок-н-ролл. Первые ансамбли официальной филармонической эстрады и самодеятельного и даже подпольного рок-н-ролла появились тоже здесь. Сначала, еще в 50-е годы, рок-н-ролл исполнялся как бы безлично, не называя себя по имени.
Даже такой комсомольско-показательный коллектив, как небезызвестный ансамбль "Дружба", запустивший на эстрадную орбиту массу певцов и певиц, и, конечно же, Эдиту Пьеху, не смог устоять от соблазна поиграть что-либо рок-н-рольное, правда, стыдливо не называя это рок-н-роллом.
Между тем, в составе "Дружбы" находился гитарист и певец, которому было суждено позже возглавить один из самых первых и знаменитых коллективов, официально исполнявших музыку "биг-бит" на питерской эстраде. Имя этого музыканта и руководителя - Анатолий Васильев, а ансамбля, созданного по его идее и с его непосредственным участием - "Поющие гитары".
В конце 1966 года он явился к тогдашним руководителям Ленфилармонии по художественной части во главе с неким Тимофеевым, а затем и к директору Ленконцерта Коркину, что-бы собрать ансамбль, исполняющий современную эстрадную музыку "международного звучания" на базе и под прикрытием идеи популяризации советских молодежных песен.
Идея имела успех у начальства, и в результате всякого рода административных решений, призванных удерживать в определенном русле интерес молодежи к рок-н-роллу, была претворена в жизнь.
В первом составе "Поющих гитар" были заняты Анатолий Васильев - соло и ритм-гитара, Евгений Броневицкий - бас-гитара, Лев Валдавский - клавишные инструменты, и Сергей Лавровский, игравший на барабанах. Многие пришли в этот ансамбль из джазовых коллективов Ленинграда, что не мешало им исполнять в биг-битовых и рок-н-рольных обработках комсомольско-молодежные и русские народные песни типа "Вот мчится тройка почтовая" и т.д. Успех имели и обработки песен военных лет, таких как "Полюшко-поле" и др.
Конечно, не за эти вещи ансамбль "Поющие гитары" полюбила "модная молодежь" всего Союза. Основой его концертного репертуара стали песни английского ансамбля "The Shadows" - "Тени" и американских коллективов подобного рода, исполняющих музыку в стиле "биг-бит". Впервые была исполнена на английском языке песня "The Girl" из репертуара легендарных "Битлов". На концертах эту вещь публика упрашивала повторять, до пяти раз, что само по себе уникально для советской эстрады.
Из коллективов полупрофессионального плана выделялся в то время ансамбль "Кочевники", лидером которого был шибко популярный позже актер и певец Михаил Боярский. Одним из гитаристов, певцом и автором текстов ансамбля являлся Аркадий Мороз, художник и поэт, живущий ныне в Америке.
Группа "Кочевники" во главе с Боярским репетировала в помещении Театрального института и очень удачно выступила на одном из первых рок-н-рольных фестивалей в кафе "Ровесник" вместе с "Лесными братьями", "Аргонавтами" и т.д. Затем последовал более крупный фестиваль питерских рок-групп во Дворце культуры Первой пятилетки в 1968 году. Позже "Кочевники", переименованные в "Савояров", многие годы выступали на советской эстраде под управлением ныне покойного Алексея Котова.
Нельзя не отметить, что Санкт-Петербургу, вернее, тогда еще Ленинграду, принадлежит и другая пальма первенства в рок-н-рольной истории России. Именно здесь в конце 60-х были выпущены первые в Союзе рок-н-рольные пластинки на настоящем виниле. Причем, энтузиастом-одиночкой подпольно и даже в домашних условиях.
Имя этого человека, еще раз доказавшего всему миру, что для русских умельцев не существует преград - Руслан Богословский. Этот талантливый механик-самоучка, до тех пор известный в народе как подпольный производитель рок-н-рольных записей на рентгеновских пленках, решил изготовить домашний пресс для печатания виниловых дисков. Руслан в одиночку электрохимическим способом провел опыты по изготовлению матриц с американских рок-н-рольных пластинок. Оригинальные западные диски, которые в то время были большой редкостью, он получил взаймы у известного коллекционера Альберта Ерофеева, ныне покойного, светлой памяти которого и посвящено это повествование.
Пластинки были долгоиграющими, размера 10 инчей, так называемыё "Е.Р.", т.е. в просторечии "гранды", в отличие от 12-инчевых, которые назывались "гигантами".
После химического снятия матриц, произведенного в домашней ванне коммунальной квартиры, на улице Маяковского, пластинки были возвращены владельцу неповрежденными, если не считать, конечно, цвета этикеток, которые слегка побурели...
Первым делом, конечно, тиснули "грандик" Билла Хейли с ковбойскими песнями в рок-н-рольных ритмах. В качестве сырья - графитовой массы - использовались пластинки с записью речей Владимира Ленина, поскольку их можно было купить по дешевке в магазинах Ленинграда. Когда Руслана повязали, на суде ему пытались впаять обвинения чуть ли не по контрреволюционной 58-й статье УК РСФСР за то, что он подвергал уничтожению записи речей В. И. Ленина с целью "замены их записями западной музыки" и, в частности, рок-н-ролла...
Кстати, экспертиза, произведенная по настоянию защиты, показала, что эти самодельные виниловые перепечатки звучали много лучше, чем официальные пластинки тогдашней советской грампромышленности. Правда, это нисколько не помогло Руслану Богословскому, и он получил свои пять лет лишения свободы за производство западных дисков без лицензии.
Интересно, что уже в конце перестройки вся эта пиратская деятельность была шаг за шагом повторена на Ленинградском заводе грампластинок и в гораздо больших масштабах - перепечатали абсолютно всю рок-н-рольную классику мира. Сделано это было во имя спасения гибнущего Ленинградского завода грампластинок другим энтузиастом рок-н-ролла - Андреем Тропилло, но завод это не спасло от экономического краха...

Советская культура всегда подразделялась на две ветви. Первая ветвь:
культура официальная, явление, служившее государству, поставившему себе
задачу построение социализма (опять же, в понимании этого государства) в
определенный промежуток времени и в отдельно взятой стране. Все аспекты этой
культуры, включая и тот, который интересует нас, содержались и пестовались
непосредственно Министерством Культуры и продуцировали свое творчество по его заказу

Все было подчинено цензуре, прочеркам и перепроверкам и так называемым "социальным заказам". Ни джаз, ни рок-н-ролл официозной культуре не были нужны абсолютно, но так как народ интересовался этими западными явлениями очень живо, получая информацию по эфирному радио, из привозимых журналов, книг, грампластинок и т.д., то с этим ничего нельзя было поделать.
В один прекрасный день всесильный Минкульт вознамерился создать более или менее хороший суррогат всего, что называлось "джаз" или "рок-н-ролл", а потом управлять всем этим. Так в музыке, так и в других спектрах культуры, появились такие понятия как "советская легкая музыка", "советская эстрада", "советский джаз" и, наконец, "советские вокально-инструментальные ансамбли, сокращенно - В. И. А. которые играли музыку биг-биг. Их музыканты вполне могли исполнять и рок-н-ролл, а часто и делали это, но при этом само понятие и словосочетание "рок-н-ролл" как бы стыдливо умалчивалось. После всех цензурных рогаток для репертуара, после всех "литованных" текстов, после разного рода худсоветов и комиссий, на слушателей выплескивалась непроваренная каша из псевдолюбовной лирики, псевдоромантических бодрячеств и псевдоинтернациональных хитов.
Случалось, что когда в зрительный зал случайно попадал западный слушатель, он не мог понять, где же находится: то ли на каком-то детском мероприятии, то ли на пионерско-скаутском представлении, то ли на подшефном концерте в больнице для глубоко травмированных людей... Если все это и пользовалось успехом у слушателей, то исключительно из-за непритязательного вкуса советских людей, из-за действительно талантливых исполнителей, которые даже такую жвачку могли сделать удобоваримой и, конечно, благодаря всем ухищрениям руководителей ансамблей. Но их "бунт, если таковой и происходил, выражался в том, что они оставляли ансамбли сами или, после споров с руководством их увольняли. Дальше этого бунт не шел...
Тем не менее, вспомним давнее определение рок-н-ролла как "музыкального бунта на фоне блюза". Бунт имеется в виду не просто творческий, когда исполнителю претит музыка, которую он вынужден исполнять. Это, конечно, протест, но несозидательный. Поэтому таких музыкантов мы не можем считать истинными, настоящими рок-н-рольщиками.
А вот музыканты подпольных рок-ансамблей, о которых мы уже рассказывали, выражали своим творчеством процесс созидательный. В дальнейшем мы будем говорить, в основном, о них, хотя будем иногда возвращаться и к ведущим вокально-инструментальным ансамблям, поскольку, как говорится, из песни (даже из плохой) слова не выбросишь.
Поговорим об истинном рок-н-рольщике, которым, без сомнения, являлся, да и сейчас является Владимир Рекшан - лидер великолепной рок-группы "Санкт-Петербург" (если помните, о нем мы уже начинали рассказывать). С укомплектованным составом ансамбля, который наполовину состоял из спортсменов-прыгунов, а наполовину из студентов-архитекторов, Рекшан начал репетировать в актовом зале Художественного училища имени Мухиной, где числился студентом один из участников "Санкт-Петербурга" - Михаил Марский. Именно здесь были созданы первые композиции группы: "Сердце камня", "Осень" и "Санкт-Петербург". Песня "Сердце камня" была посвящена умершему члену ансамбля "Роллинг-Стоунз" - Брайану Джонсу. Все композиции были написаны в атакующем стиле и впервые были исполнены на творческом дебюте "Санкт-Петербурга" на вечере Психологического факультета Ленинградского Университета.
Начали "Осенью", продолжили блюзом собственного сочинения, который так и назывался - "Блюз №1". Далее - "Сердце камня", и все без перерывов. Обалделая публика, состоявшая из будущих психологов, хлопала неистово.
Следующее выступление - в Академии Художеств, и опять - сногсшибательный успех. Вот здесь-то как раз, как и в случае с Аллэном Фридом в Далеком Нью-Йорке и почти 15 лет спустя, тоже было вырублено электричество, чтобы прекратить рок-н-рольное "шаманство", поскольку архитектурная публика была ввергнута в некий транс, весьма испугавший администрацию факультета...
Далее, в тот же промежуток времени было сенсационное выступление на юбилейном концерте в Мухинском училище, которое еще больше укрепило престиж ансамбля как лидера питерского рол-н-ролла.
В то же время усилились попытки официальных организаций, надзирающих за молодежной рок-культурой, ввести в определенное русло ширящийся поток самодеятельных и полусамодеятельных рок-групп. Было выпущено постановление, запрещающее каким-либо ансамблям исполнять собственную музыку на собственные тексты публично, постановление, заставляющее регистрировать свой репертуар в т. н. "домах народного творчества", навязывающее составам духовые секции и т. д.
Большинство рок-групп было загнано в подполье, и если они и выступали перед молодежной аудиторией, то по ночам, тайком. Такие несанкционированные концерты получили названия "ночников", происходили в случайных помещениях. Там же проводились и первые совместные международные выступления - т. н. "сейшены" с участием польских рок-групп "Скальды" и "Тест", где среди других популярных рок-групп состав "Санкт Петербурга" заметно выделялся.
В результате нескольких реорганизаций, когда братья Лемеховы, покинувшие ансамбль, были заменены на музыкантов распавшегося тогда же рок-ансамбля "Славяне": Николая Корзинина на барабанах и на Виктора Ковалева на бас-гитаре, что значительно повысило исполнительский уровень "Санкт-Петербурга". Этому также заметно способствовал и пришедший в ансамбль пианист и второй барабанщик - Никита Лызлов. Когда же в ансамбль пришел скрипач-виртуоз Никита Зайцев (ныне играющий в ДДТ), ансамбль достиг пика своих творческих возможностей.
К сожалению, Владимир Рекшан, обладая авторитарным характером, проявлял сильные диктаторские устремления в методах руководства ансамблем, что и послужило причиной его распада. Повторилось, фактически, то же, что уже когда-то произошла с музыкантами Элиса Купера: они оставили своего лидера и певца и основали собственный коллектив. Тем более что у питерских рок-подпольщиков появился сильный музыкант с интересными идеями - пианист-Сергей Курехин...
"Большой Железный Колокол" - так назвал себя этот осколок "Санкт-Петербурга" в составе вокалиста Николая Корзинина, Виктора Ковалева - бас-гитара, Никиты Зайцева - гитара и скрипка, пианиста Сергея Курехина и Михаила Кордюкова, ударные. Позже Михаил Кордюков получил известность и как один из самых популярных диск-жокеев Ленинграда. Много лет затем он проработал на радио "Либерти", вещая на Россию вое новости рок-музыки и интересно комментируя их.
После очень удачного дебюта "Большой Железный Колокол" стал, можно сказать, самой популярной рок-группой города. Произошло это в 1974 году, и через несколько лет удачных выступлений группу стали именовать просто "Колокол". Первоначальному успеху группы содействовало, помимо хорошей игры участников ансамбля, и великолепная, полная новейших идей, игра пианиста Сергея Курехина. Начинал он свою музыкальную карьеру незадолго до образования "Колокола" в самодеятельной рок-группе "Пост".
В то же самое время Владимир Рекшан, создатель "Санкт-Петербурга", и не думал складывать свое рок-н-рольное оружие. Вместе со своим последним верным бойцом, Никитой Лызловым, который хоть и уступал несколько в технике юному гению Курехину, но был-таки отменным пианистом, он набрал других рок-н-рольных рекрутов, и вот обновленный состав "СПБ", словно наполеоновская гвардия, решил дать новый бой на сцене рок-н-ролла.
Несмотря на то, что бой весной 1974 года был, можно сказать, проигран и группа вновь распалась на десять последующих лет, Рекшан и "СПБ" оказали огромное влияние на все развитие питерского рока, а вместе с тем - и всего российского рок-н-ролла. В течение этих 10-ти рок-н-рольных лет бойцы Рекшана неоднократно пытались встать в полный рост в окопах музыкального небытия, но каждый раз были вынуждены вновь залечь под шквальным огнем критики. Наконец, отказавшись от столь громкого названия - "Санкт-Петербург", - они решили выступить под призрачным именем "Город". Произошло это уже в промежутке между 82-м и 83-м гг., и опять-таки атака захлебнулась.
Были, конечно, и удачные "бои", и рейды по тылам других групп и городов, но только к 1987 году, когда в состав после 13-летнего отсутствия вернулся Никита Зайцев (играющий также в ДДТ и успевший отпахать срок на зоне за наркотики), группа наконец достигла своего звездного звучания.
Это в полной мере отразилось на серии их концертов, объединенных общим названием "Comeback". Началась серия на рок-н-рольном фестивале в Доме культуры железнодорожников, где группа была поставлена в заранее невыгодное положение: они должны были открывать фестиваль, а значит, быть подавляемы в головах слушателей всеми последующими напластованиями впечатлений от ансамблей модных и более оснащенных.
Но, если кто и надеялся, что "старички" подкачают, то они были разочарованы в своих надеждах - с первого же номера группа "Город" (экс-"Санкт-Петербург") выплеснула в зал, набитый до отказа, в основном, молодыми любителями рок-н-ролла, такой могучий взрыв энергии, что все, кто выступал после них, выглядели заметно бледнее.
Музыканты вошли в такой раж, что струны на гитарах рвались одна за другой, но их старая музыкальная подготовка сказывалась даже в том, что номера не останавливались, а струны на гитарах восстанавливались по ходу игры. Впервые в Питере такой "номер" со сменой лопнувших гитарных струн по ходу выступления продемонстрировал приехавший на гастроли Король Блюза Би Би Кинг, но ему было много легче, поскольку запасные струны у него всегда имелись в кармане. В случае же экс-"Санкт-Петербурга" дело обстояло сложнее, так как у Никиты Зайцева никаких запасных струн в карманах не водилось, поэтому за струнами бегал "освобожденный" член группы, экс-барабанщик и пианист, "Никита №2" - Лызлов, без пяти минут доктор наук, не погнушавшийся быть на побегушках у бывшего зека "Никиты №1" - Зайцева.
Музыкальный магазин хоть и был неподалеку, но все равно пробежка занимала не менее 10 минут, а останавливаться в момент исполнения номера было нельзя, поскольку могли попросту смять наступающие на пятки команды молодых рокеров, посему "Никита №1" отбрасывал свою дымящуюся гитару с оборванной первой струной, хватался за свою верную скрипку и выдавал на ней такие соляги, что в этот момент даже великий скрипач-джазист Стивен Графелли мог бы ему уж если не позавидовать, то искренно посочувствовать.
Пальцы у Никиты Зайцева несколько подзакорели, ибо рукоятка лесоповального топора и скрипичный смычок - это не совсем одно и то же, посему, когда полетела уже вторая тонкая струна, он даже не стал снимать гитару с груди, а просто перебросил ее на ремне за спину. Скрипку со смычком ему поднесли, словно стакан с водкой, и опять Стивен Графелли начинал меркнуть на глазах...
И этим не ограничилось: два последующие раза, когда "летели" струны, "Никита №1" перебрасывал гитару за спину, и Лызлов умудрялся менять и настраивать струну, находясь за его спиной и улавливая верный тон настройки в этом кажущемся хаосе звуков. Заведенный все этим донельзя Владимир Рекшан сорвал пением свои голосовые связки и, так как петь больше не мог, решил показать молодым, что еще есть порох в рок-н-рольных пороховницах: выскочив на авансцену, по пояс обнаженный, он схватил два кирпича, валявшиеся там в виде импровизированных грузов для микрофонных стоек и, положив их один за другим на колено, перерубил каратистским ударом ребра ладони.
И все это - в такт громоподобной коде. Осколки кирпичей полетели в стороны веером. Кое-кому в передних рядах пришлось уворачиваться, а вот один из ламповых усилителей на сцене не выдержал "артобстрела", и концерт таки пришлось остановить и объявить перерыв.
"Город" еще потом много выступал на концертах, ездил на гастроли и участвовал в фестивалях. Основатель и бессменный руководитель "Санкт-Петербурга" Владимир Рекшан проявил себя и как писатель, и как воспитатель начинающих рок-текстовиков, и просто как композитор, записав звуковую дорожку к кинофильму "Панцирь", в титрах которого значится все тот же славный "Санкт-Петербург".
Полнометражный фильм о "Санкт-Петербурге" был снят в 1986 г. ПО "Видеофильм". Тогда же их эстафету по части названия "Санкт-Петербург" принял один из отколовшихся от "Ленфильма" творческих коллективов, назвав себя ЛПТО "Санкт-Петербург". Это было, так сказать, законное заимствование названия, а из явно незаконных заимствований известна группа "Лже-Санкт-Петербург", а затем даже и "Лже-Санкт-Петербург-2", так что смутное время в России выражается не только в лихих беспределах, но и в лже-именах...