Массимо Магрини (Massimo Magrini) родился в 1966 году в итальянском городе Lucca, в Тоскании. В Пизанском университете получил ученую степень в компьютерных науках за работы над приложением объектно-ориентированного подхода к музыкальным произведениям. Эксперт в области аналоговой электроники и обработки цифровых сигналов. В сотрудничестве с Пизанским институтом Национального Исследовательского Совета (CNUCE/CNR) создал ряд уникального музыкального оборудования и программного обеспечения. Периодически сотрудничает с Лабораторией компьютерной музыки CNUCE, принимая участие в некоторых ее проектах. Примером такой работы является сюита «Orizzonte degli eventi», созданная с использованием устройств, воспроизводящих звуки на основе удаленного считывания жестов, без механической или электрической связи с компьютерными системами. Эти устройства, созданные на основе технологий обработки видео-изображений и инфракрасных сигналов, были использованы для одновременного контроля музыки и компьютерных изображений, отображаемых на экране. Среди них:

— Aerial Painting Hand — устройство, отслеживающее местонахождение и движения рук исполнителя, которые одеты в две разноцветные перчатки. Руки исполнителя должны находиться в области действия камеры, которая передает сигнал в компьютер, обрабатывающий позиции обоих рук и степень закрытия правой руки, и на основе этой информации одновременно создающий цветные образы на экране и генерирующий музыку;

— Twin Towers — устройство, получающее информацию от движения рук исполнителя. Представляет из себя два набора из четырех инфракрасных сенсоров, которые создают две зоны в пространстве (вертикальные ребра двух параллелепипедов с квадратными основаниями, или башни), внутри которых может быть распознано положение объекта как в пространстве, так и угловое, относительно заданных координат. В результате получается нечто вроде двойного воздушного трехмерного джойстика;

— UV-Stick — устройство, состоящее из небольшой прямой палки, подсвеченной ультрафиолетовой лампой и двигающейся в зоне действия камеры, передающей сигнал в компьютер, который отслеживает пространственное и угловое положения палки. Эти данные затем в реальном времени используются в контроле музыки и алгоритмов ее синтеза.

В пятнадцатилетнем возрасте Магрини создал свой первый аналого-цифровой синтезатор. В конце 80-х годов он играл в электронной итальянской группе Jesus Blood, используя собственноручно построенные инструменты. Проект Bad Sector появился в 1992 году, как исследования различных способов использования технологий (как старых, так и высоких) в сфере искусства. Название проекта пришло в буквальном смысле с экрана монитора, это сообщение, которое Магрини видел довольно часто, постоянно работая с гибкими дисками. С самого начала Bad Sector работал с различными видами искусства — видео (в том числе интерактивное), фотографии, компьютерная поэзия — однако основной сферой его деятельности была музыка. Также, при невозможности создания необходимых концептуальных структур обычными методами, создавались собственные программы для использования в записи и представлениях. В проведении особенно мрачных эмбиентных концертов, а также в некоторых концептуальных мультимедийных работах, Магрини иногда помогают еще два человека: Mary6 и LeO.

Первая запись Bad Sector увидела свет в 1994 году — это был магнитоальбом Ze, часть которой стала основой дебютного CD — Ampos (1995) — а другая часть затем была переиздана на CD-R издании Transponder (1999). С тех пор практически каждый новый альбом выходил на новой студии и ограниченным тиражом. У каждого альбома есть своя концепция. Например, Dolmen Factory (1999) описывал взаимосвязь между вселенной и человеческой жизнью: когда человек умирает, с его разумом умирает целая вселенная, и альбом представляет собой несколько таких вымышленных «умерших вселенных» (dolmen — древние каменные монументы). Ampos, в свою очередь, стал мрачным размышлением на религиозные темы, в котором названия трэков есть «имена бога», выхваченные из бесконечного перечисления, кусочек которого представлен на последней композиции.

Студийные записи Bad Sector основаны на итерационных палитрах, структура которых базируется на шаблонах, созданных при анализе ритуальной и религиозной музыки. В эти очень глубокие и темные звуки внедряются специально записанные или созданные сэмплы, такие как звуки эхокардиограмм (Dolmen Factory), записи трансмиссий со спутников (Plasma) и военных объектов (The Harrow), продукт работы программы по генерации фонем (Ampos) и многое другое. В результате получаются неповторимые индустриально-космические ландшафты, которые с каждым альбомом подтверждают гений Массимо Магрини, музыканта №1 индустриально-эмбиентной электронной сцены.
Интервью

Расскажите об истории развития Bad Sector. Как ваш проект повлиял на вас, каков он сейчас?

Изначально Bad Sector задумывался как проект, в музыке которого использовались бы различные технологические достижения академии CNUCE/CNR, с которой я сотрудничал в прошлом. Это была попытка убежать от пустых и бесчувственных экспериментов. Позднее я более четко увидел, каким должен быть Bad Sector, мои музыкальные взгляды оформились, проект стал более «концептуальным». Но я оставил все пути открытыми: сотрудничество с разными артистами, экспериментальные работы, даже поп-музыка… но думаю, все мои работы имеют и что-то общее.

В одном из ваших интервью вы сказали, что ваша музыка — это отражение вашего видения вселенной. Но после прослушивания ваших работ создается впечатление, что вселенная — далеко не самое лучшее место. Это так?

Нет, я так не думаю. Сама по себе вселенная не может быть «счастливой» или «грустной». Есть просто вселенная (The universe is), и только человек может придать ей какой-либо смысл.

Что такое живое выступление для вас? Что для вас удачное выступление?

Это возможность предложить слушателям иное, живое звучание. Удачное выступление — это когда люди делают тебе комплименты по завершению.

Каково будущее музыки? Как, по-вашему, сейчас музыка развивается?

Да, конечно, как и все виды искусства, музыка движется вперед. И это связано не только с техническим прогрессом. Только подумайте — музыка Aнтона Веберна исполняется на тех же инструментах, которые использовались и более ранними композиторами (например, Бетховеном) но при этом полностью отличается по звучанию.

Является ли ваша музыка «экспериментальной»? Что такое «эксперимент» для вас?

Эксперимент — это когда вы начинаете делать что-то без определенного замысла. Это определение верно не только в области музыки. Но я всегда старался соблюдать баланс между экспериментом и воплощением идей, мыслей, чувств, которые могут быть понятны любому слушателю.

Кто из артистов вдохновляет вас на создание музыки?

Больше всего — пионеры в области электронной музыки, такие как Pierre Henry, Edgar Varese… Но также и более популярные музыканты в этой области — Brian Eno, Kraftwerk. Когда-то я любил и некоторые EBM-проекты.

Расскажите о вашем побочном проекте Olhon.

Это мой совместный проект с Zairo из, собственно, проекта Olhon. Мы сосредоточились на обработке звуков, записанных нами ранее в различных местах. В нашей первой работе «Veiovis» это были звуки вулканических озер. В следующем альбоме мы также будем использовать довольно необычные звуки. Детали я сейчас не могу сообщить… Это секрет!

Охарактеризуйте состояние индустриальной сцены на данный момент.

Во-первых, я не считаю себя индустриальным исполнителем, хоть магазины и звукозаписывающие компании и характеризуют мою музыку как «индустриальную». Однако, я не стараюсь следовать канонам этого жанра. Меня интересуют совершенно разные стили, от этнической музыки до Death-metal (!). Если же мне нужно назвать какой-нибудь интересный проект именно из индустриальной среды, то это будет, пожалуй, First Law (с лейбла LOKI) — очень хороший индустриальный эмбиент, очень электронный и мрачный.

Пожелайте что-нибудь российским поклонникам?

Очень люблю вашу страну.
Желаю всего самого лучшего.

www.bad-sector.com